Триггеры - Страница 35

И вот она смотрит матч «Торонто Блю Джейз», с приватной трибуны — чего ей самой делать не приходилось.

Ещё одна деталь: другие люди на трибуне. Сикхи, которые запомнились не потому, что они сикхи, а благодаря различным цветам их тюрбанов; Сьюзан прежде и понятия не имела, что его цвет выбирается в соответствии с личными предпочтениями. Какой-то праздник… торжество…

Ах, да. Восемнадцатилетие брата Ранджипа, которое, да, которое на самом деле было накануне, но в тот день игр не было. Прекрасное воспоминание, счастливое воспоминание — и вообще никакого ощущения, что вызвать его в памяти сколько-нибудь труднее, чем когда Сингх находился гораздо ближе. Ей не приходилось делать усилий, не нужно было «напрягать слух», чтобы услышать что-то очень тихое, ничего не нужно было делать по-другому. Воспоминание просто приходило к ней, когда она о нём думала, так же легко, как когда она находилась рядом с Сингхом.

Она шла по коридору шестого этажа, пока не оказалась у выхода на лестницу рядом с лифтом; по ней она спустилась на третий.

Профессор Сингх по-прежнему был в своей лаборатории.

— Первый бейсбольный матч в вашей жизни, который вы видели вживую — это было в Торонто, верно? — спросила Сьюзан. — На восемнадцатилетие вашего брата? Ваш отец арендовал приватную трибуну в «Скай-Доме».

Сингх кивнул.

— Хотя он больше так не называется. Сейчас это «Роджерс-Центр».

— Вы помните его как «Скай-Дом».

— Это точно. — Он моргнул. — То есть, у вас не было проблем с чтением моих воспоминаний даже на большом расстоянии?

— Никаких.

— Я этого не понимаю. Должно быть падение сигнала, если только…

— Да?

Он крутанулся вместе с креслом, разворачиваясь к компьютеру.

— Это… нет. Нет, такого не может быть.

— Какого?

Сингх на секунду задумался, потом, без всякой видимой связи, спросил:

— Вы когда-нибудь смотрели «Saturday Night Live»?

— Последний раз ещё подростком.

— Помните выпуски с Майком Майерсом? Он играл еврейку по имени Линда Рикман, которая вела телефонное ток-шоу. Когда она приходила в волнение, она клала ладонь на грудь и говорила: «Я вся ферклемпт. Поговорите между собой. Я дам вам тему». А потом говорила что-нибудь вроде: «Гражданская война не была ни гражданской, ни войной — обсудите».

— Нет, я такого не помню. О, погодите — гмм, да, теперь помню.

Сингх улыбнулся.

— Именно.

— По-моему, эпизод, где она говорит «Коньяк — это не конь и не як», гораздо смешнее.

Сингх кивнул.

— Возможно. Но смысл в том, что если я попрошу вас вспомнить нечто, о чём у вас нет воспоминаний, но есть у меня, вы тоже это вспомните. Давайте я дам вам тему — но не обсуждайте её. Просто думайте про неё; вспоминайте её. Хорошо?

Сьюзан кивнула.

— Хорошо.

— Квантовая спутанность, — сказал он.

Её первым импульсом было сымитировать Линду Рикман и сказать «не квантовая и не спутанная», но она не знала даже, есть ли в этом какой-нибудь смысл, и…

И смысла в этом не было никакого. Квантовая спутанность оказалась понятием из квантовой механики, и она действительно подразумевала сплетение чего-то такого…

И это было очень странно. Она никогда не слышала ни о чём подобном. Когда пара частиц создаётся одновременно при определённых условиях, они могут оказаться связанными таким образом, что эта связь продолжает существовать независимо от расстояния между ними.

— Вау! — сказала Сьюзан.

— В самом деле, — согласился Ранджип. — Теперь другая тема. Ну, вернее, та же, но рассматриваемая под другим углом. Готовы?

Сьюзан кивнула.

— «Некие жуткие дальнодействия», — сказал Ранджип.

Сьюзан поразилась тому, что знает — это слова, сказанные когда-то Эйнштейном. И да, они правда были жуткие. Измени спин одной спутанной частицы, и спин другой изменится тут же; они связаны воедино каким-то почти магическим способом — и опять же, неважно, на каком расстоянии частицы находятся друг от друга.

— Поняла, — сказала Сьюзан и затем удивила саму себя, задав вопрос: — Но если это квантовая спутанность, почему связи не симметричны? То есть, если A читает B, то почему B не читает A?

— Связи, вероятно, симметричны, — ответил Сингх. — То есть, и A, и B могут изменять любой конкретный участок памяти, общий для них обоих — общая память спутана, и изменение её в одной локации приводит к её изменению в обеих. Но симметрия не означает обоюдности. A и B имеют симметрично совместную память, которая, так уж получилось, изначально принадлежала A. В то же время B и C имеют симметрично совместную память, которая, как оказывается, изначально принадлежала B. И так далее.

— Ага, — сказала Сьюзан. — Понимаю.

— О’кей, — сказал Сингх. — Новая тема: Пенроуз и Хамерофф.

И это она тоже вспомнила: физик Роджер Пенроуз — иногда сотрудничающий со Стивеном Хокингом — и аннестезиолог Стюарт Хамерофф предположили, что человеческое сознание имеет квантовую природу.

Это было поразительно: знать что-то настолько сложное и при этом никогда раньше про это не слышать. Это не было похоже на университетский курс лекций, проигрываемый в голове на большой скорости, это не было похоже на игру в «тривиал персьют», где нужно глубоко копать, чтобы добраться до ответов; это были вещи, которые Сингх знал хорошо, и поэтому она тоже знала их хорошо, и они приходили на ум без усилий сразу же, как только он произносил слова-триггеры.

— Поняла, — сказала она.

— О’кей, новая тема: конструкция моей установки.

И вот она уже знает всё и об этом: устройство, использующее модулированные лазеры — которые излучают фотоны, частицы того типа, которые действительно могут быть спутанными — для селективного возбуждения нейронов. Его конструкция по сути вытесняла фотоны, что уже были там и замещала их новыми.